8
Поезд в Минск
Беларусь
26 октября 2014
Мы проснулись у друзей в Киеве утром в два часа дня, и все сразу стало реальным. Точнее, два предыдущих года оказались нереальными. Переход кажется незаметным, разве что хочется говорит"Si, buen dia, permisso" на уровне рефлексов, а так — ничто не страшно и не ново. Это просто еще одна реальность. Привыкать к ней мне выпало в поезде Киев-Минск.
Просто. Знакомо. От этого даже возникает странное чувство уюта: от того, что номера мест в поезде находятся именно там, где ожидаешь их найти. Выражение лица проводницы, название салата, вкуса вафель — все знакомо. Только за окном больше не пампы, но земля, полная мерзлой картошки, и дачные домики.
Просто. Знакомо. От этого даже возникает странное чувство уюта: от того, что номера мест в поезде находятся именно там, где ожидаешь их найти. Выражение лица проводницы, название салата, вкуса вафель — все знакомо. Только за окном больше не пампы, но земля, полная мерзлой картошки, и дачные домики.
Мы познакомились с Ромой в сентябре 2012 года, когда он был в Новосибирске на третьем месяце своей дороги, а я была в Вильнюсе у друзей. Кроме меня, в их маленьком зале спал еще один гость, который нещадно храпел. Не выдержав, в три часа ночи я пошла на кухню посидеть в интернете — в это время у Ромы был день, и я была единственным человеком онлайн. Он написал «Привет».
Через три дня мы первый раз поговорили по скайпу, через неделю я купила билеты в Шанхай, чтобы встретить там Новый год. Через километры писем и два с половиной месяца мы впервые встретились лично в аэропорту Пудонг — два чужих друг другу человека, собранные из острых углов. Через два месяца я вернулась в Беларусь, чтобы сделать новый паспорт и завершить свои дела. В апреле 2013 года я уехала с концами.
Через три дня мы первый раз поговорили по скайпу, через неделю я купила билеты в Шанхай, чтобы встретить там Новый год. Через километры писем и два с половиной месяца мы впервые встретились лично в аэропорту Пудонг — два чужих друг другу человека, собранные из острых углов. Через два месяца я вернулась в Беларусь, чтобы сделать новый паспорт и завершить свои дела. В апреле 2013 года я уехала с концами.
Через три дня мы первый раз поговорили по скайпу, через неделю я купила билеты в Шанхай, чтобы встретить там Новый год
Жаль, никто не предупредил, что дорога — это бесконечная встреча с самим собой. Все обострено до предела, привычные схемы восприятия мира и самой себя не работают. Нет шаблонов, нет убежища, а значит, действуешь так, как ты есть. В дороге невозможно казаться, все время приходится быть. И это дикий стресс. Сложно выдохнуть и уже не получается вдохнуть.
В какой-то момент ты перестаешь переваривать события внутри себя, они растут снежным комом. Сходят лавины, плавятся ледники, образовываются озера — географ стоит в растерянности и даже не пытается отслеживать тектонические изменения. А вы — двое незнакомцев, который разговаривают на разных языках во время землетрясения в поисках выхода. Один хочет прыгать в окно, второй — бежать по лестнице. Шансов на то, что они встретятся на улице в безопасном месте, катастрофически мало.
За полтора года наши отношения прошли через столько этапов, сколько, наверное, проходят люди за двадцать лет брака. Если повезет. Путешествие автостопом вокруг света — испытание. Без денег — умножьте на два. Путешествие автостопом без денег вдвоем — возведите в куб. Жизнь вдвоем в дороге автостопом без денег с незнакомым человеком — тут, считайте, геометрическая прогрессия.
Когда я оглядываюсь назад, на Лос-Анджелес, Аляску, Нью-Йорк, Мексику, Центральную и Южную Америку, я удивляюсь, что мы выдержали быть вместе. Мы не расстались душной южной ночью в Skid Row, я не купила билет домой посреди Канады, Рома не уехал в Мексику в одиночку, мы выстрадали Латинскую Америку, держась за руки. Для меня это главная история, причина и смысл всей дороги. Мы уже победили.
В какой-то момент ты перестаешь переваривать события внутри себя, они растут снежным комом. Сходят лавины, плавятся ледники, образовываются озера — географ стоит в растерянности и даже не пытается отслеживать тектонические изменения. А вы — двое незнакомцев, который разговаривают на разных языках во время землетрясения в поисках выхода. Один хочет прыгать в окно, второй — бежать по лестнице. Шансов на то, что они встретятся на улице в безопасном месте, катастрофически мало.
За полтора года наши отношения прошли через столько этапов, сколько, наверное, проходят люди за двадцать лет брака. Если повезет. Путешествие автостопом вокруг света — испытание. Без денег — умножьте на два. Путешествие автостопом без денег вдвоем — возведите в куб. Жизнь вдвоем в дороге автостопом без денег с незнакомым человеком — тут, считайте, геометрическая прогрессия.
Когда я оглядываюсь назад, на Лос-Анджелес, Аляску, Нью-Йорк, Мексику, Центральную и Южную Америку, я удивляюсь, что мы выдержали быть вместе. Мы не расстались душной южной ночью в Skid Row, я не купила билет домой посреди Канады, Рома не уехал в Мексику в одиночку, мы выстрадали Латинскую Америку, держась за руки. Для меня это главная история, причина и смысл всей дороги. Мы уже победили.
Дом близко. В него больше не хочется так отчаянно. Наверное, надо отдохнуть, и дальше, в неизвестность. Но мне точно не хочется превратиться в вечного путешественника. Одного из тех, кого можно встретить в бангкокских хостелах и в лондонских пабах, на ранчо в Канаде или на побережье в Эквадоре. «Ему 55, он всю жизнь путешествовал, и в один момент обнаружил себя в одиночестве посреди пустыни», — как-то так можно описать его биографию. Он упорно основывал поля для мини-гольфа в Гондурасе, торговал мебелью на Бали, помогал в детских приютах Вирджинии — и в итоге отчаянно пытается завести дружбу с молодыми бэкпекерами во время случайного общего уикенда.
Жаль, никто не предупредил, что дорога — это бесконечная встреча с самим собой
Они так привыкли уходить оттуда, где не нравится, и покидать то, что надоело, что однажды зависли в пустоте. Я не знаю, где этот баланс: как не зарасти мхом и быть горящим сердцем, и при этом не повиснуть в холодном ничто. Путешествия — это время, и иногда оно против тебя. Ты не только открываешь мир, но и теряешь его. Увы, с возрастом и вправду сложнее устанавливать связи.
Иногда я боюсь совсем устать от людей, боюсь скуки. Такое чувство, что уже я слишком многих видела, слишком со многими разговаривала, и слишком мало кто может чем-то удивить. Хочется молчать, ведь автостоп — это разговоры, которыми ты платишь за доброту. За два года это становится профессией. Мы — профессиональные рассказчики своих собственных историй.
Дом — это люди. Ирония в том, что дом невозможно найти, его можно только создать. А для этого надо мириться, забывать, прощать. Ненавидеть и опять любить. Чувствам нужно развитие и время для того, чтобы стать отношениями. Хочется, чтобы в итоге друг детства мог хлопнуть по плечу и сказать что-то вроде: «А помнишь, мы тогда вернули тебя с того света?». Хочется, чтобы в конце концов можно было понимать друг друга без слов, как дельфины.
Странно, я очень хорошо помню на вкус чувство ностальгии. Как привкус железа во рту, когда зализываешь рану. Как запах железной дороги в августе, или горящей листвы в октябре. Но больше я его не чувствую. Через несколько часов поезд прибудет в Минск. Кажется, я вылечилась. Дом существует только на расстоянии.
…Ранним утром проводница включила радио на полную мощность. В Минск я въеду под голос Александра Солодухи. «Берега мои обереги, вы любите меня, вы простите меня». Сердце сжимается. Я думала, что все забыла — но кажется, это невозможно.
Похоже, родину в себе нельзя победить — остается только полюбить. Теперь придется заняться этим.
Иногда я боюсь совсем устать от людей, боюсь скуки. Такое чувство, что уже я слишком многих видела, слишком со многими разговаривала, и слишком мало кто может чем-то удивить. Хочется молчать, ведь автостоп — это разговоры, которыми ты платишь за доброту. За два года это становится профессией. Мы — профессиональные рассказчики своих собственных историй.
Дом — это люди. Ирония в том, что дом невозможно найти, его можно только создать. А для этого надо мириться, забывать, прощать. Ненавидеть и опять любить. Чувствам нужно развитие и время для того, чтобы стать отношениями. Хочется, чтобы в итоге друг детства мог хлопнуть по плечу и сказать что-то вроде: «А помнишь, мы тогда вернули тебя с того света?». Хочется, чтобы в конце концов можно было понимать друг друга без слов, как дельфины.
Странно, я очень хорошо помню на вкус чувство ностальгии. Как привкус железа во рту, когда зализываешь рану. Как запах железной дороги в августе, или горящей листвы в октябре. Но больше я его не чувствую. Через несколько часов поезд прибудет в Минск. Кажется, я вылечилась. Дом существует только на расстоянии.
…Ранним утром проводница включила радио на полную мощность. В Минск я въеду под голос Александра Солодухи. «Берега мои обереги, вы любите меня, вы простите меня». Сердце сжимается. Я думала, что все забыла — но кажется, это невозможно.
Похоже, родину в себе нельзя победить — остается только полюбить. Теперь придется заняться этим.