И тишина

Про Лос-Анджелес и желание тишины
Как-то я прочитала в интервью одного путешественника, что на Земле есть три настоящих роскоши: одиночество, тишина и пространство. Возможно, еще холод, добавил он. В последнее время мне кажется, что путешественник был чертовски прав.

Так вышло, что последние три месяца я прожила в Лос-Анджелесе. И это самое неподходящее место на Земле для поиска этих четырех ценностей. Ленивое солнце жарит 360 дней в году, оно притягивает в город множество бомжей, пригревает сотни тысяч эмигрантов. Все 17 миллионов неспокойного населения агломерации раскинуты на большие расстояния – если вы пешеход, то здесь вы неудачник.

Лос-Анджелес лишен центра, топографического, исторического или смыслового. Все районы, будь то Маленькая Армения, Эфиопия, Голливуд или Комптон, выглядят одинаково – одноэтажные дома, подъездная дорожка, пальма, заправка, плаза. Отличается только язык вывесок. Районы с небоскребами равноценны районам с трущобами, всё унифицировано солнцем, автомобильными расстояниями и метастазами фатсфудов – тем ярче на фоне города проступают его жители.

Чтобы узнавать здесь чужие истории, не обязательно знать английский или испанский язык. Любой автобус – это все 10 сезонов «Санта-Барбары». Куда едет эта сухонькая мексиканская старушка и почему она так громко кричит «Джизис, Джизис!»? Почему у этой китайской женщины-груши такой дикий взгляд? Почему этот черный человек раскачивается и тайком, озираясь, ест «Скитлс»? Сколько фотографий на «Аллее звезд» сделали члены этого семейства реднеков? Что думают работяги, разглядывающие парня-гота на каблуках и в жилетке из шлеек? Сколько венерических заболеваний у этого черного мускулистого транссексуала, который вот уже 15 минут разговаривает со своим отражением?

Если бы Ной эвакуировал один вагон лос-анджелесского метро, он бы с легкостью выполнил свою миссию по сохранению разнообразия человеческой популяции.

Здесь ты как будто живешь со все время включенным телевизором. На заднем фоне всегда есть звук. В эмигрантских районах – ор младенцев, шипение жарящихся сосисок, музыка из телефона, христианские песнопения, крики попрошаек. Соседи за картонной стенкой – обязательная часть твоей реальности. В богатых районах дистанция есть, звук уходит на рекламную паузу – остается эхо рычания машин. Можно прожить годы, не видя соседей и не подозревая, что старушку-процентщицу за соседней дверью уже обглодали коты. Но это не та тишина – это сытое равнодушие.
Для этого уходят в монахи, для этого ходят к психоаналитику и медитируют, пьют, употребляют, бегают по утрам и бороздят океаны в одиночестве
Первое время в Лос-Анджелесе я утоляла свой годами копившийся визуальный голод. Я рассматривала людей. Все наблюдаемое мне казалось веселым бурлеском, торжеством радостного похуизма и своеобразным равенством — когда плевать на мнение неведомого большинства. Наверное, это знакомо всем, кто вырос в однородном обществе, в котором редко бывают карнавалы, праздники, а все шуты заключены в ТВ-ящик.

Но однажды в метро хочется закрыть глаза и никого не видеть. Не отвечать, не слышать, не реагировать. Когда я жила в Минске, мне всего было мало: красивых людей, разных историй, событий, фриков, жизни. В конце концов я уехала надолго — чтобы в итоге сознание совершило круг и пришло ощущение того, что внутренний голос превратился в фальцет.

Вся картина мироздания может быть рассмотрена с этой точки зрения — с позиций желания тишины, пространства, одиночества. Для этого люди работают и хотят миллионы, чтобы дом с изгородью, машина, чтобы никто не догнал. А еще лучше необитаемый остров. Мужья за этим сбегают в гаражи, к гайкам, разводным ключам и три по 150 — чтобы не фонил быт. Для этого уходят в монахи, для этого ходят к психоаналитику и медитируют, пьют, употребляют, бегают по утрам и бороздят океаны в одиночестве.

В таком городе, как Лос-Анджелес, можно попробовать поискать тишину. Например, можно постоять на ночной пустой парковке, где слышен только треск высоковольтных линий. Пройтись по супермаркету ночью, рассматривая торжественный караул полок с товарами. Добраться до берега океана, в надежде, что пляж не будет усеян парочками туристов или похрапывающими бомжами. Можно просто закрыть глаза и вставить беруши.

А лучше всего — отсюда уехать. Это лето было очень утомительным, и хочется, чтобы как можно скорее пейзаж вокруг составляли лес, снег и тишина. Мы едем на Аляску.
Сентябрь 2013
Кайф
Пра самае галоўнае ў падарожжах
Она хотела бы жить на Манхэттене
Зачем годами варить кофе в Нью-Йорке
Вместе веселей
Вечеринка в главном свингер-клубе Буэнос-Айреса