Далай-лама и урбанизм
Мотоцикл и Дарамсала
Мы вернулись в Ришикеш, чтобы арендовать мотоцикл и отправиться в Гималаи. Но оказалось, что в городе до 7 марта проходил фестиваль йоги, а до 12 ещё и арт-фестиваль. Пик сезона. Улицы были заполнены подтянутыми англоговорящими людьми в лосинах, все мотоциклы – арендованы, а все гостиницы – забиты. Я рассчитывала провести в Ришикеше один день, мы застряли на три. Рома мечтал о Royal Enfield, но достался нам в конце концов 125-кубовый Avenger CC без багажных креплений. Чисто индийский стиль Утром накануне отъезда индус, который помог найти байк, наставлял Рому: «Считай, что все слепые». Это был самый лучший совет из всех, что только можно было дать. Нам предстояла два дня дороги в стиле Mad Max.
Утром накануне отъезда индус, который помог найти байк, наставлял Рому: «Считай, что все слепые»
К концу первого дня мы приехали в Чандигарх. Рома, измученный трафиком, отсутствием разметки, а иногда и дороги, был глубоко потрясён системой круговых развязок и расходящихся от них широких улиц. Я, человек-навигатор, была потрясена неиндийскими ценами на жильё: в Чандигархе находятся офисы многих IT-контор, и отели рассчитаны в основном на зарплаты этих ребят. Но проверенный метод «забудь об интернете, спроси местных» помог найти клоповник, самая дешёвая комната в котором после торгов всё равно стоила $8. Утром мы рванули дальше и под вечер, преодолев 250 километров по горным серпантинам, добрались до Дарамсалы.
В Дарамсале находится резиденция действующего Далай Ламы XIV. Из-за китайской оккупации он был вынужден покинуть Тибет, и в 1960 году обосновался здесь по приглашению индийского премьер-министра Джавахарлала Неру. Сюда же эмигрировали многие тибетцы – город называют «Маленькой Лхасой», или Дхасой. Все стены и куча сувениров тут расписаны надписями Tibet will be free. Резиденцию Далай Ламы находится в верхней части города, Маклеод-Гандж. Мы нашли её по звуку, точнее, по суровому горловому пению монахов.
Если в Ришикеше был пик сезона, то в Дарамсале не сезон был настолько, что даже Далай-Лама предпочёл оттуда уехать. Погода менялась по шесть раз за день: то дождь, то туман, то облака. По городу бродила сотня монахов в бордовом и несколько десятков белых. Мы поселились в Багсу, деревушке на склоне горы. Стоит ли говорить, что в гостинице, двух гостевых домиках на самой вершине холма, кроме нас постояльцев не было. Точнее, меня, Ромы и нашего друга Дениса, который разделял лозунг «слабоумие и отвага» и потому приехал в город не в сезон. Чтобы поесть, надо было спускаться минут 15 в следующую деревушку.
Если в Ришикеше был пик сезона, то в Дарамсале не сезон был настолько, что даже Далай-Лама предпочёл оттуда уехать. Погода менялась по шесть раз за день: то дождь, то туман, то облака. По городу бродила сотня монахов в бордовом и несколько десятков белых. Мы поселились в Багсу, деревушке на склоне горы. Стоит ли говорить, что в гостинице, двух гостевых домиках на самой вершине холма, кроме нас постояльцев не было. Точнее, меня, Ромы и нашего друга Дениса, который разделял лозунг «слабоумие и отвага» и потому приехал в город не в сезон. Чтобы поесть, надо было спускаться минут 15 в следующую деревушку.
Утром второго дня я выглянула в окно, а там стоял такой густой молочный туман, что не было видно соседнего здания в пяти метрах. Дом был в облаке.
– Там туман, – объявила я. – Давай немного подождём.
– Давай. – Ответил Рома, высунув голову из-под одеяла. Изо рта шёл пар. Центрального отопления в доме, конечно, не было. Несмотря на климат, эта технология ещё не дошла до Гималаев.
– Слушай, там ливень начался. – Нервно констатировала я спустя 10 минут. – А вещи высохли?
– Нет. – С отвращением произнёс Рома, натягивая отсыревшие за ночь носки.
Опытный Денис по приезде в Дарамсалу сразу купил обогреватель. Мы использовали его по очереди, но строго по 15 минут, потом приходилось выключать, иначе вылетали все пробки в доме.
– Снег пошёл. – Задумчиво произнёс Рома, чекнув обстановку за окном ещё через пять минут.
Я прекратила попытки высушить термобельё над обогревателем:
– По-моему, у Дениса ещё оставался ром.
– Погнали за ним.
– Там туман, – объявила я. – Давай немного подождём.
– Давай. – Ответил Рома, высунув голову из-под одеяла. Изо рта шёл пар. Центрального отопления в доме, конечно, не было. Несмотря на климат, эта технология ещё не дошла до Гималаев.
– Слушай, там ливень начался. – Нервно констатировала я спустя 10 минут. – А вещи высохли?
– Нет. – С отвращением произнёс Рома, натягивая отсыревшие за ночь носки.
Опытный Денис по приезде в Дарамсалу сразу купил обогреватель. Мы использовали его по очереди, но строго по 15 минут, потом приходилось выключать, иначе вылетали все пробки в доме.
– Снег пошёл. – Задумчиво произнёс Рома, чекнув обстановку за окном ещё через пять минут.
Я прекратила попытки высушить термобельё над обогревателем:
– По-моему, у Дениса ещё оставался ром.
– Погнали за ним.
Утром второго дня я выглянула в окно, а там стоял такой густой молочный туман, что не было видно соседнего здания в пяти метрах. Дом был в облаке.
– Там туман, – объявила я. – Давай немного подождём.
– Давай. – Ответил Рома, высунув голову из-под одеяла. Изо рта шёл пар. Центрального отопления в доме, конечно, не было. Несмотря на климат, эта технология ещё не дошла до Гималаев.
– Слушай, там ливень начался. – Нервно констатировала я спустя 10 минут. – А вещи высохли?
– Нет. – С отвращением произнёс Рома, натягивая отсыревшие за ночь носки.
Опытный Денис по приезде в Дарамсалу сразу купил обогреватель. Мы использовали его по очереди, но строго по 15 минут, потом приходилось выключать, иначе вылетали все пробки в доме.
– Снег пошёл. – Задумчиво произнёс Рома, чекнув обстановку за окном ещё через пять минут.
Я прекратила попытки высушить термобельё над обогревателем:
– По-моему, у Дениса ещё оставался ром.
– Погнали за ним.
– Там туман, – объявила я. – Давай немного подождём.
– Давай. – Ответил Рома, высунув голову из-под одеяла. Изо рта шёл пар. Центрального отопления в доме, конечно, не было. Несмотря на климат, эта технология ещё не дошла до Гималаев.
– Слушай, там ливень начался. – Нервно констатировала я спустя 10 минут. – А вещи высохли?
– Нет. – С отвращением произнёс Рома, натягивая отсыревшие за ночь носки.
Опытный Денис по приезде в Дарамсалу сразу купил обогреватель. Мы использовали его по очереди, но строго по 15 минут, потом приходилось выключать, иначе вылетали все пробки в доме.
– Снег пошёл. – Задумчиво произнёс Рома, чекнув обстановку за окном ещё через пять минут.
Я прекратила попытки высушить термобельё над обогревателем:
– По-моему, у Дениса ещё оставался ром.
– Погнали за ним.
В Дарамсале не сезон был настолько, что даже Далай-Лама предпочёл оттуда уехать
Так, бахнув рома для храбрости и бодрости в 10 утра на голодный желудок, мы побежали на завтрак под мокрым снегом. По пути я сорвала цветок рододендрона с кряжистого дерева – цветущий, несмотря ни на что. Несмотря ни на что, в Дарамсале было приятно, потому что горы. Другие люди, более спокойные и рассудительные, меньше суеты и намного больше тишины, чем в остальной изведанной мной Индии. Но путь вперёд, то есть наверх, был закрыт – местные говорили, что дороги ещё не оттаяли. После того, как мы съездили на обзорную площадку в паре километров от города и застали на обратном пути мокрый снег, от идеи разведки гималайских деревень пришлось отказаться. Горный серпантин, гружёный мотоцикл и слякоть – не лучшее сочетание. Пора было возвращаться в Ришикеш.
На обратном пути мы снова переночевали в Чандигархе.
На обратном пути мы снова переночевали в Чандигархе.
Мечта Ле Корбюзье
Чандигарх это удивительный город. Чудо в том, что это настоящий, всамделишный город. Он был спроектирован швейцарцем Ле Корбюзье, папой архитектурного модернизма, по заказу премьер-министра Неру. При разделении страны на Индию и Пакистан в 1947 году штат Пенджаб был рассечён на две части, и его старая столица, Лахор, осталась в Пакистане. Пенджабу нужна была новая столица, а молодой Индии, только что освободившийся от владычества Великобритании, какой-то мощный символ своей силы. Город был построен на пустом месте за каких-то десять лет.
Ле Корбюзье было 62 года, когда ему поступило это предложение. Представляете, на старости лет построить город, целиком, с нуля, посреди поля? Почему-то думаю что, это детская мечта многих архитекторов. Однажды в интервью бразильца Оскара Нимейера, ещё одного представителя модернизма, я прочитала, как он разрабатывал план города Бразилиа: «Мы были очень молоды, нам было по 30 лет. Мы пили вино, смотрели на звёзды и рисовали город». Я не знаю, что испытывал немолодой Ле Корбюзье, но предполагаю, что он ненадолго снова стал мальчишкой.
Ле Корбюзье было 62 года, когда ему поступило это предложение. Представляете, на старости лет построить город, целиком, с нуля, посреди поля? Почему-то думаю что, это детская мечта многих архитекторов. Однажды в интервью бразильца Оскара Нимейера, ещё одного представителя модернизма, я прочитала, как он разрабатывал план города Бразилиа: «Мы были очень молоды, нам было по 30 лет. Мы пили вино, смотрели на звёзды и рисовали город». Я не знаю, что испытывал немолодой Ле Корбюзье, но предполагаю, что он ненадолго снова стал мальчишкой.
Город был построен на пустом месте за каких-то десять лет
Швейцарец разработал генеральный план города и Капитолий, комплекс правительственных зданий. Остальные жилые дома и общественные здания были спроектированы другими архитекторами. До сих пор местные называют город «индийским Парижем» или даже «индийской Швейцарией». Будем честны – сравнение можно применить, только учитывая контекст. В Чандигарх надо ехать после двух месяцев в Индии, иначе ничего не почувствуешь.
Средний индийский город это деревня, только огромная, пыльная, с жуткими дорогами и постройками по принципу «что не соседово, то моё, дай лавку тут поставлю». Я утрирую, но не сильно. Чандигарх другой. При том, что его строительство было закончено в начале 60-х, это, кажется, до сих пор самый современный город Индии.
Утром мы отправились на экскурсию в Капитолий. Надо сказать, что Рома терпеть не может музеи и экскурсии, так что нашу вылазку в Чандигархе можно считать доказательством исключительности города. Экскурсии проводят три раза в день, бесплатно, но под охраной. Ну как, экскурсии. В день нашего визита гид «заболел», потому нас водил охранник, едва говорящий по-английски. Капитолий это Дворец правосудия, секретариат и Ассамблея, всё действующие объекты. Чандигарх служит столицей двух штатов, Пенджаба и Харьяна: правительство последнего как раз заседало в Ассамблее в день нашей экскурсии, так что туда мы не попали. Пришлось удовлетвориться осмотром здания суда снаружи и секретариата – изнутри.
Средний индийский город это деревня, только огромная, пыльная, с жуткими дорогами и постройками по принципу «что не соседово, то моё, дай лавку тут поставлю». Я утрирую, но не сильно. Чандигарх другой. При том, что его строительство было закончено в начале 60-х, это, кажется, до сих пор самый современный город Индии.
Утром мы отправились на экскурсию в Капитолий. Надо сказать, что Рома терпеть не может музеи и экскурсии, так что нашу вылазку в Чандигархе можно считать доказательством исключительности города. Экскурсии проводят три раза в день, бесплатно, но под охраной. Ну как, экскурсии. В день нашего визита гид «заболел», потому нас водил охранник, едва говорящий по-английски. Капитолий это Дворец правосудия, секретариат и Ассамблея, всё действующие объекты. Чандигарх служит столицей двух штатов, Пенджаба и Харьяна: правительство последнего как раз заседало в Ассамблее в день нашей экскурсии, так что туда мы не попали. Пришлось удовлетвориться осмотром здания суда снаружи и секретариата – изнутри.
Швейцарец разработал генеральный план города и Капитолий, комплекс правительственных зданий. Остальные жилые дома и общественные здания были спроектированы другими архитекторами. До сих пор местные называют город «индийским Парижем» или даже «индийской Швейцарией». Будем честны – сравнение можно применить, только учитывая контекст. В Чандигарх надо ехать после двух месяцев в Индии, иначе ничего не почувствуешь.
Средний индийский город это деревня, только огромная, пыльная, с жуткими дорогами и постройками по принципу «что не соседово, то моё, дай лавку тут поставлю». Я утрирую, но не сильно. Чандигарх другой. При том, что его строительство было закончено в начале 60-х, это, кажется, до сих пор самый современный город Индии.
Утром мы отправились на экскурсию в Капитолий. Надо сказать, что Рома терпеть не может музеи и экскурсии, так что нашу вылазку в Чандигархе можно считать доказательством исключительности города. Экскурсии проводят три раза в день, бесплатно, но под охраной. Ну как, экскурсии. В день нашего визита гид «заболел», потому нас водил охранник, едва говорящий по-английски. Капитолий это Дворец правосудия, секретариат и Ассамблея, всё действующие объекты. Чандигарх служит столицей двух штатов, Пенджаба и Харьяна: правительство последнего как раз заседало в Ассамблее в день нашей экскурсии, так что туда мы не попали. Пришлось удовлетвориться осмотром здания суда снаружи и секретариата – изнутри.
Средний индийский город это деревня, только огромная, пыльная, с жуткими дорогами и постройками по принципу «что не соседово, то моё, дай лавку тут поставлю». Я утрирую, но не сильно. Чандигарх другой. При том, что его строительство было закончено в начале 60-х, это, кажется, до сих пор самый современный город Индии.
Утром мы отправились на экскурсию в Капитолий. Надо сказать, что Рома терпеть не может музеи и экскурсии, так что нашу вылазку в Чандигархе можно считать доказательством исключительности города. Экскурсии проводят три раза в день, бесплатно, но под охраной. Ну как, экскурсии. В день нашего визита гид «заболел», потому нас водил охранник, едва говорящий по-английски. Капитолий это Дворец правосудия, секретариат и Ассамблея, всё действующие объекты. Чандигарх служит столицей двух штатов, Пенджаба и Харьяна: правительство последнего как раз заседало в Ассамблее в день нашей экскурсии, так что туда мы не попали. Пришлось удовлетвориться осмотром здания суда снаружи и секретариата – изнутри.
В Чандигарх надо ехать после двух месяцев в Индии, иначе ничего не почувствуешь
Разноцветные стены, продуманные солнцерезы, чуть тронутые тропической плесенью европейские фантазии Ле Корбюзье – весь Капитолий это тоска по прогрессивному будущему. Но местный вайб ворвался и в трогательный идеализм архитектора. Капитолий вместо зелени окружен колючей проволокой, в секретариат можно попасть только за взятку, а в само здание встроили лифт и посадили в него мальчика-лифтёра.
В конце экскурсии, остановившись на обозначенном пешеходном переходе, я вдруг почувствовала, что словосочетание «городское планирование» вызывает у меня слёзы радости. Продуманные дороги и круговые развязки, настоящие тротуары для пешеходов, клумбы и аллеи, и бог мой, светофоры, которые работают! В Чандигархе с невероятной чёткостью я поняла, что город это не просто скопление большого количества людей в одном месте. Это когда большому количеству людей живется вместе так, что не хочется удавиться. Это минимум, а максимум – когда живётся в кайф. Я вдруг поняла, сколько сил и ума сотен людей стоит за каждым указателем, элементом дорожной разметки и работающим фонарем. Я уж не говорю о том, чего стоит канализацию под землю спрятать. Короче, ещё никогда я чувствовала так остро, что практики урбанистики это насущная, острейшая необходимость.
В Чандигархе с невероятной чёткостью я поняла, что город это не просто скопление большого количества людей в одном месте
А ещё я поняла, что соскучилась по цивилизации. Это было очень странно, потому что я люблю дорогу и не люблю классический туризм. Даже с мужем мы познакомились в кругосветке автостопом. Но похоже, за два месяца интенсивного перемещение по Индии мной был обнаружен какой-то внутренний предел дискомфорта. После экскурсии мы прыгнули на мотоцикл и впервые прокатились по окраинам Чандигарха при свете дня. Оказалось, что сразу за центром начинается обычный индийский город. Если согласиться с Ле Корбюзье, который сравнивал сеть дорожных коммуникаций с сочетанием лимфатической, кровеносной и дыхательной систем биологических организмов, то у Индии астма, гипотония и гипоплазия сосудов вместе взятые.
Поздно ночью мы вернулись в Ришикеш, проехав на байке 460 километров по индийским дорогам за день. На вопрос «Зачем?» есть только один ответ – потому что смогли. Правда, на следующий день хотелось лечь и умереть. В адреналиновом экстазе усталости не чувствуешь, только всё тело дрожит, когда сходишь с байка, от поясницы до губ в моём случае.
Перед сном я видела в голове картинки Google Maps, считала какие-то повороты и нервно дергалась от воображаемых гудков. По серпантинам и строящимся шоссе, через идиллические деревни и апокалиптические города, мы вернулись в шанти-город к ночи, чтобы утром начать долгую дорогу домой.
Перед сном я видела в голове картинки Google Maps, считала какие-то повороты и нервно дергалась от воображаемых гудков. По серпантинам и строящимся шоссе, через идиллические деревни и апокалиптические города, мы вернулись в шанти-город к ночи, чтобы утром начать долгую дорогу домой.
Поздно ночью мы вернулись в Ришикеш, проехав на байке 460 километров по индийским дорогам за день. На вопрос «Зачем?» есть только один ответ – потому что смогли. Правда, на следующий день хотелось лечь и умереть. В адреналиновом экстазе усталости не чувствуешь, только всё тело дрожит, когда сходишь с байка, от поясницы до губ в моём случае.
Перед сном я видела в голове картинки Google Maps, считала какие-то повороты и нервно дергалась от воображаемых гудков. По серпантинам и строящимся шоссе, через идиллические деревни и апокалиптические города, мы вернулись в шанти-город к ночи, чтобы утром начать долгую дорогу домой.
Перед сном я видела в голове картинки Google Maps, считала какие-то повороты и нервно дергалась от воображаемых гудков. По серпантинам и строящимся шоссе, через идиллические деревни и апокалиптические города, мы вернулись в шанти-город к ночи, чтобы утром начать долгую дорогу домой.